![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
phd_paul_lectorКогда-то, давным-давно, в одной забытой стране жили-были пионеры.
Это были не те классические пионеры из романов Фенимора Купера, с кремнёвыми ружьями и в шапках из волчьих хвостов, а самые обычные мальчики и девочки в белых носочках и хорошо отглаженных рубашечках, с красными галстуками на тонких шеях.
Предполагалось, что несчастные дети будут жить при коммунизме, и умные взрослые с самого раннего детства приучали их к этой ужасной мысли. Для пионеров писались книжки и снимались фильмы, доказывавшие, что ничего особенно жуткого будущее не таит, совсем напротив, коммунизм – это очень много бесплатного мороженного плюс сок манго. Идиотизм, правда? Но как ни странно, на скудной и сухой почве коммунистической пропаганды произросли удивительные цветы. Их было мало, но они были весьма изысканны.
В то время, как «взрослая» советская научная фантастика поражала воображение разве что принципиальным нежеланием фантазировать (братья Стругацкие и мрачный, как ночь времён, Север Гансовский здесь в абсолютном меньшинстве), для детей снимались лёгкие и увлекательные сказки под сильным влиянием Джорджа Лукаса. Но почти за каждым фильмом скрывалось нечто, не называемое вслух. Этот тёмный фон делал фильмы привлекательнее и богаче смыслом. Сразу оговорюсь: в этих заметках нет ничего ни о «Молчании доктора Ивенса», ни о «Солярисе», ни о прочих «Письмах мертвого человека». Подобные фильмы не предназначались для детей, так что рассматривать их следует где-нибудь в другом месте.То же самое относится к странным фильмам великолепного неудачника Клушанцева - о нём надо говорить отдельно.
Мы ограничемся собственно детской фантастикой, которая началась с сумашедшего «Нового Гулливера», издевавшегося разом над революцией и контрреволюцией. Сейчас не очень понятно, как такой фильм мог вообще появиться – сценарист, гениальный «русский Кафка» Сигизмунд Кжижановский, попросту подставил талантливого, но глупого режиссёра Александра Птушко. Простой пересказ сюжета вызывает экстаз. Юный пионер получает в подарок томик Джонатана Свифта и засыпает под чтение этой непристойной книги. Ему снятся пираты, буря и страна Лилипутия, в которой пластилиновые пролетарии готовят вооружённое восстание. Королевский кордебалет танцует незабываемое «Моя лилипуточка, приди ко мне, побудем минуточку наедине», а в штанах пионера прячутся сотрудники тайной полиции. В финале революция побеждает, король повисает на циферблате главных часов Лилипутии, время останавливается, и пионер просыпается на берегу моря, в окружении смеющихся девочек в спортивных трусиках. Формально весь этот бред относится к фэнтези галлюцинативно-онейрического типа, но пулемёты, бронетранспортёры и фантастический дизайн подземных заводов отчётливо тянут к литерам SF. «Новый Гулливер» сильно опередил своё время даже в мировом кинематографе и до появления Тима Бартона торчал, извиняюсь за выражение, особняком.
После шедевра Птушко-Кжижановского наступил долгий период упадка, во время которого фантастика для детей не снималась. Лихая белиберда весёлых халтурщиков в стиле «Гибель сенсации» образца 1935 года или «Планета бурь» 1960-го нравилась пионерам, однако это было совсем не детское кино. Фильмы становились всё скучнее и скучнее. Известная «Туманность Андромеды», экранизированная в 1967-м, оказалась даже не забавной.
Но всё-таки в конце пятидесятых - начале шестидесятых вышли два фильма, о которых стоит упомянуть в наших беглых заметках. Во-первых, это «Тайна двух океанов» Константина Пипинашвили, великолепное совмещение картонной романтики Жюля Верна с боевиком в параноидальном стиле «холодной войны». Стильность «Тайны двух океанов» и сегодня вызывает восторг, а в своё время лента получила приз за спецэффекты на кинофестивале в Дамаске. Вражеские агенты (среди них – некто Горелов) играли на фортепьяно и фотографировали секретные схемы, после чего выбрасывались из окон. Подводная лодка «Пионер» неусташимо пронзала морские глубины в поисках чего-то ужасно таинственного. Среди персонажей метался умный мальчик Павлик, без которого поймать шпиона Горелова не удалось бы никогда. А боцмана коммунистической подводной лодки, по совместительству - майора ГБ, звали Скворешня – чýдная деталь, после которой невозможно всерьёз воспринимать ловлю шпионов под водой! Хорошо, что Альфред Хичкок не видел «Тайну двух океанов». Он бы умер от зависти. Всю жизнь Хичкок мечтал снять триллер ни о чём, но осуществил его мечту скрывшийся за железным занавесом Константин Пипинашвили. На протяжении двух серий нам демонстрировалось абсолютное торжество стиля, открывание и закрывание бронированных дверей, за которыми не скрывалось ничего. Пипинашвили, ученик Сергея Эйзенштейна, виртуозно использовал приёмы «черного фильма» и дизайн технократического фетишизма журнала «Техника - Молодёжи» для создания жанровой обманки, триллера, в котором ничего не происходит.
Другой фильм, заслуживающий упоминания, это «Человек-Амфибия» Геннадия Казанского и Владимира Чеботарёва, наш ответ культовому «Чудовищу из Чёрной Лагуны» Джека Арнольда и трофейному "Тарзану" с Джонни Вайсмюллером. Ты знаешь, милый читатель, как я люблю trash movies, но истина мне дороже – «Человек-Амфибия» намного круче своего американского соперника. Дело не в «экшн», тут Казанскому даже при помощи Чеботарёва за Арнольдом не угнаться. Советский фильм побеждает совсем по другому счету. Этот фильм открыл советскому зрителю – в первую очередь советским детям – новые миры красоты. Жгучему эротизму демонического Михаила Казакова, который не мог дышать под водой, противостояла ангельская кротость В. Коренева, обладавшего жабрами, жившего в воде и любившего дельфина. Между молодыми людьми разыгрывалась напряжённая садо-мазохистская игра, осложнённая вмешательством юной Насти Вертинской. Кончалось всё слезами и расставаниями.
Бьющая через край эротика «Человека-Амфибии» зажигала сердца пионеров и долго, долго мучились толстые фригидные классные руководительницы с неописуемыми страстями своих подопечных. Конечно, никто не называл секс «сексом», но все прекрасно понимали, откуда и куда дует ветер. Артиста Корнеева сразу убрали из кинематографа, фильм был разгромлен в печати, и волна эротической фантастики так и осталась неосуществлённой мечтой культуртеррористов.
Да, вот какие фильмы смотрели мальчики и девочки скучной и грустной Советской Империи. И это было хорошо, но своей вершины советская детская кинофантастика достигла чуть позже, с приходом замечательного сказочника и приятного человека Ричарда Викторова, сделавшего нам всем «Через тернии к звёздам». Он был умен и проницателен – умнее и проницательнее большинства своих коллег. Он знал, что делает. Между прочим, его знаменитой дилогии «Москва – Кассиопея» предшествовала очень странная экранизация одной из самых загадочных пьес Сергея Михалкова, Лауреата Ленинских и Сталинских премий. Как называлась пьеса, я уже не помню, но фильм носил довольно-таки лживое название «Большое космическое путешествие». На самом деле ни в пьесе ни в фильме путешествие было не космическим. Детишек – героев фильма – точнее именовать «психонавтами», а не «космонавтами». По ходу действия взрослые дяди в штатском долго, упорно проводили селекцию и наконец отбирали самых умных, красивых, в меру упитанных малышей (ну, в полном расцвете сил) и делали вид, что хотят послать ребятишек в космос. На Марс.
Мальчики и девочки прощаются с друзьями, с родителями, со всякими там папочками и мамочками, забираются в огромный космический корабль и думают, что летят к Марсу. Тяжёлые, изматывающие персонажей и зрителя, испытания и звёздные вахты занимают большую часть фильма. Это скучное, нудное и раздражающе однообразное действие взрывалось финалом, ради которого всё было затеяно. Дети обнаруживали (уже на орбите Марса), что никуда не летят, а корабль – только декорация, выстроенная для изоляции ребят от внешнего мира. Над ними ставились эксперименты, у них украли часть жизни, посулив небывалое приключение... Зачем Сергей Михалков писал эту циничную и горькую пьесу? Какую цель преследовали экранизаторы? Боюсь, мы никогда уже не узнаем это, нам остаётся лишь саундтрек фильма с пронзительно печальными балладами – лучшим, что написал Алексей Рыбников.
В определённом смысле дилогия Викторова стала попыткой ответа на жестокие загадки «Большого космического путешествия». На первый взгляд здесь всё проще, определённее, но за простодушием истории юных космонавтов, выигрывающих конкурс на лучшую народную модель звездолёта и улетающих на всю жизнь в космос, стоит более сложный сюжет. Это история безымянного манипулятора, пришельца из будущего, скрытого под маской Иннокентия Смоктуновского и изменяющего прошлое (для нас – настоящее) в своих целях. Всё в первой серии разыграно легко и весело, тень только скользит на заднем плане. Но вторая серия, не без сарказма названная «Отроки во Вселенной», воплощает мрачные фантазии Ричарда Викторова в полный рост. Он явно смотрел дебютный фильм Джорджа Лукаса «THX 1138», кстати, это лучший фильм создателя «Звёздных Войн». Жуткий стерильный мир биороботов «Кассиопеи» создавался под сильным влиянием американской картины. Вращающаяся на орбите гигантская станция восхищает, а бесконечные коридоры подземных городов и механические жесты его обитателей пугают, но главное не в этом. Весёлые ребята, ещё позавчера рисовавшие стенгазету и певшие про «я возьму этот большой мир», уничтожают чужую цивилизацию даже не задумываясь, просто так, из симпатии к случайно встреченному инопланетянину. Ну, попросил человек, как отказать? Вот мы и взяли этих роботов к ногтю... И сразу около ребят возникает всё тот же зловещий незнакомец, предлагая им убраться с планеты подобру-поздорову. Теперь всё становится на свои места. Это было вторжение. Симпатичные инопланетяне, встреченные на орбитальной станции, никакого отношения к планете не имели. Им был нужен этот мир, и они очистили его от аборигенов-«роботов» руками землян и «малой кровью». Если бы к Кассиопее долетели взрослые (как планировалось) космонавты, то они почти наверняка стали бы задавать неудобные вопросы. Но благодаря случайности (это была случайность или результат вмешательства всемогущего манипулятора?) в контакт с планетой вошли дети. Теперь планета свободна. Теперь земляне могут возвращаться домой. Их миссия завершена.
Но все эти тонкости были искусно скрыты Ричардом Викторовым стремительными погонями, перестрелками и блеском лёгкой болтовни о свободе воли. Был сделан фильм «для детей всех возрастов» и если кто-то чего-то в фильме не понял, не заметил – не важно! Главное, нам было интересно.
Позже Викторов одарил нас ещё одной дилогией. Это не ошибка, фильм «Через тернии – к звёздам» должен был стать эпопеей из двух фильмов, из односерийной лирико-философской комедии «Нийя – Дочь Космоса» и двухсерийного боевика «Ангелы Космоса». Сценарий писал Кир Булычев, и, право, жаль, что не хватило денег на полноценную реализацию замысла. Даже в таком недопечёном виде «Через тернии – к звёздам» производит приятное впечатление. Революционной была сама идея пригласить для исполнения главной роли не актрису, а манекенщицу, смелым решением – вставить в детский фильм сцену купания голышом. Фашиствующий диктатор чужой планеты оказывался карликом, и это было так же хорошо, как неожиданная подлость лидера антифашистов. Но больше всего мне понравился оркестр из квакающих граммофонов, который встречает земную делегацию на планете Десса. Это была исключительно сильная деталь фильма. Однако кроме приятной занимательности в дилогии «Через тернии – к звёздам» нет ничего, никакой тёмной идеи. Фильм делался в условиях ослабления цензуры, и это не украсило его. Викторов пошёл по скользкому пути нагромождения причудливых деталей, напропалую цитировал «День, когда Земля остановилась», «По ту сторону Планеты Обезьян» и прочую классику cult movies, но так и не смог превратить «Через тернии – к звёздам» в кунсткамеру. Если бы это ему удалось, фильм стал бы культовым. Но он так и не смог преодолеть смешного желания рассказывать историю.
Конечно, Ричард Викторов был сердцем полоумного жанра советской детской кинофантастики. Ему подражали – иногда успешно, например, в анимационной «Тайне третьей планеты» Романа Качанова, чаще неудачно... Когда Ричард Викторов умер во время сьёмок фильма «Комета», умерла вся детская кинофантастика, и никакие попытки имитировать его стиль в вульгарных телевизионных «Девочках из будущего» успеха не имели.
Больше никто и никогда не снимет тонкую и нежную сказку о счастливом будущем, пронизанную страхом и ненавистью к прекрасному новому миру. Чему удивляться – будущее наступило, и вчерашнее завтра – это уже сегодня.
Aвтор![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
alexander_pavl
http://www.alex-pavlenko.com/rusf.html - спасибо за наводкуzina_korzina
Это были не те классические пионеры из романов Фенимора Купера, с кремнёвыми ружьями и в шапках из волчьих хвостов, а самые обычные мальчики и девочки в белых носочках и хорошо отглаженных рубашечках, с красными галстуками на тонких шеях.
Предполагалось, что несчастные дети будут жить при коммунизме, и умные взрослые с самого раннего детства приучали их к этой ужасной мысли. Для пионеров писались книжки и снимались фильмы, доказывавшие, что ничего особенно жуткого будущее не таит, совсем напротив, коммунизм – это очень много бесплатного мороженного плюс сок манго. Идиотизм, правда? Но как ни странно, на скудной и сухой почве коммунистической пропаганды произросли удивительные цветы. Их было мало, но они были весьма изысканны.
В то время, как «взрослая» советская научная фантастика поражала воображение разве что принципиальным нежеланием фантазировать (братья Стругацкие и мрачный, как ночь времён, Север Гансовский здесь в абсолютном меньшинстве), для детей снимались лёгкие и увлекательные сказки под сильным влиянием Джорджа Лукаса. Но почти за каждым фильмом скрывалось нечто, не называемое вслух. Этот тёмный фон делал фильмы привлекательнее и богаче смыслом. Сразу оговорюсь: в этих заметках нет ничего ни о «Молчании доктора Ивенса», ни о «Солярисе», ни о прочих «Письмах мертвого человека». Подобные фильмы не предназначались для детей, так что рассматривать их следует где-нибудь в другом месте.То же самое относится к странным фильмам великолепного неудачника Клушанцева - о нём надо говорить отдельно.
Мы ограничемся собственно детской фантастикой, которая началась с сумашедшего «Нового Гулливера», издевавшегося разом над революцией и контрреволюцией. Сейчас не очень понятно, как такой фильм мог вообще появиться – сценарист, гениальный «русский Кафка» Сигизмунд Кжижановский, попросту подставил талантливого, но глупого режиссёра Александра Птушко. Простой пересказ сюжета вызывает экстаз. Юный пионер получает в подарок томик Джонатана Свифта и засыпает под чтение этой непристойной книги. Ему снятся пираты, буря и страна Лилипутия, в которой пластилиновые пролетарии готовят вооружённое восстание. Королевский кордебалет танцует незабываемое «Моя лилипуточка, приди ко мне, побудем минуточку наедине», а в штанах пионера прячутся сотрудники тайной полиции. В финале революция побеждает, король повисает на циферблате главных часов Лилипутии, время останавливается, и пионер просыпается на берегу моря, в окружении смеющихся девочек в спортивных трусиках. Формально весь этот бред относится к фэнтези галлюцинативно-онейрического типа, но пулемёты, бронетранспортёры и фантастический дизайн подземных заводов отчётливо тянут к литерам SF. «Новый Гулливер» сильно опередил своё время даже в мировом кинематографе и до появления Тима Бартона торчал, извиняюсь за выражение, особняком.
После шедевра Птушко-Кжижановского наступил долгий период упадка, во время которого фантастика для детей не снималась. Лихая белиберда весёлых халтурщиков в стиле «Гибель сенсации» образца 1935 года или «Планета бурь» 1960-го нравилась пионерам, однако это было совсем не детское кино. Фильмы становились всё скучнее и скучнее. Известная «Туманность Андромеды», экранизированная в 1967-м, оказалась даже не забавной.
Но всё-таки в конце пятидесятых - начале шестидесятых вышли два фильма, о которых стоит упомянуть в наших беглых заметках. Во-первых, это «Тайна двух океанов» Константина Пипинашвили, великолепное совмещение картонной романтики Жюля Верна с боевиком в параноидальном стиле «холодной войны». Стильность «Тайны двух океанов» и сегодня вызывает восторг, а в своё время лента получила приз за спецэффекты на кинофестивале в Дамаске. Вражеские агенты (среди них – некто Горелов) играли на фортепьяно и фотографировали секретные схемы, после чего выбрасывались из окон. Подводная лодка «Пионер» неусташимо пронзала морские глубины в поисках чего-то ужасно таинственного. Среди персонажей метался умный мальчик Павлик, без которого поймать шпиона Горелова не удалось бы никогда. А боцмана коммунистической подводной лодки, по совместительству - майора ГБ, звали Скворешня – чýдная деталь, после которой невозможно всерьёз воспринимать ловлю шпионов под водой! Хорошо, что Альфред Хичкок не видел «Тайну двух океанов». Он бы умер от зависти. Всю жизнь Хичкок мечтал снять триллер ни о чём, но осуществил его мечту скрывшийся за железным занавесом Константин Пипинашвили. На протяжении двух серий нам демонстрировалось абсолютное торжество стиля, открывание и закрывание бронированных дверей, за которыми не скрывалось ничего. Пипинашвили, ученик Сергея Эйзенштейна, виртуозно использовал приёмы «черного фильма» и дизайн технократического фетишизма журнала «Техника - Молодёжи» для создания жанровой обманки, триллера, в котором ничего не происходит.
Другой фильм, заслуживающий упоминания, это «Человек-Амфибия» Геннадия Казанского и Владимира Чеботарёва, наш ответ культовому «Чудовищу из Чёрной Лагуны» Джека Арнольда и трофейному "Тарзану" с Джонни Вайсмюллером. Ты знаешь, милый читатель, как я люблю trash movies, но истина мне дороже – «Человек-Амфибия» намного круче своего американского соперника. Дело не в «экшн», тут Казанскому даже при помощи Чеботарёва за Арнольдом не угнаться. Советский фильм побеждает совсем по другому счету. Этот фильм открыл советскому зрителю – в первую очередь советским детям – новые миры красоты. Жгучему эротизму демонического Михаила Казакова, который не мог дышать под водой, противостояла ангельская кротость В. Коренева, обладавшего жабрами, жившего в воде и любившего дельфина. Между молодыми людьми разыгрывалась напряжённая садо-мазохистская игра, осложнённая вмешательством юной Насти Вертинской. Кончалось всё слезами и расставаниями.
Бьющая через край эротика «Человека-Амфибии» зажигала сердца пионеров и долго, долго мучились толстые фригидные классные руководительницы с неописуемыми страстями своих подопечных. Конечно, никто не называл секс «сексом», но все прекрасно понимали, откуда и куда дует ветер. Артиста Корнеева сразу убрали из кинематографа, фильм был разгромлен в печати, и волна эротической фантастики так и осталась неосуществлённой мечтой культуртеррористов.
Да, вот какие фильмы смотрели мальчики и девочки скучной и грустной Советской Империи. И это было хорошо, но своей вершины советская детская кинофантастика достигла чуть позже, с приходом замечательного сказочника и приятного человека Ричарда Викторова, сделавшего нам всем «Через тернии к звёздам». Он был умен и проницателен – умнее и проницательнее большинства своих коллег. Он знал, что делает. Между прочим, его знаменитой дилогии «Москва – Кассиопея» предшествовала очень странная экранизация одной из самых загадочных пьес Сергея Михалкова, Лауреата Ленинских и Сталинских премий. Как называлась пьеса, я уже не помню, но фильм носил довольно-таки лживое название «Большое космическое путешествие». На самом деле ни в пьесе ни в фильме путешествие было не космическим. Детишек – героев фильма – точнее именовать «психонавтами», а не «космонавтами». По ходу действия взрослые дяди в штатском долго, упорно проводили селекцию и наконец отбирали самых умных, красивых, в меру упитанных малышей (ну, в полном расцвете сил) и делали вид, что хотят послать ребятишек в космос. На Марс.
Мальчики и девочки прощаются с друзьями, с родителями, со всякими там папочками и мамочками, забираются в огромный космический корабль и думают, что летят к Марсу. Тяжёлые, изматывающие персонажей и зрителя, испытания и звёздные вахты занимают большую часть фильма. Это скучное, нудное и раздражающе однообразное действие взрывалось финалом, ради которого всё было затеяно. Дети обнаруживали (уже на орбите Марса), что никуда не летят, а корабль – только декорация, выстроенная для изоляции ребят от внешнего мира. Над ними ставились эксперименты, у них украли часть жизни, посулив небывалое приключение... Зачем Сергей Михалков писал эту циничную и горькую пьесу? Какую цель преследовали экранизаторы? Боюсь, мы никогда уже не узнаем это, нам остаётся лишь саундтрек фильма с пронзительно печальными балладами – лучшим, что написал Алексей Рыбников.
В определённом смысле дилогия Викторова стала попыткой ответа на жестокие загадки «Большого космического путешествия». На первый взгляд здесь всё проще, определённее, но за простодушием истории юных космонавтов, выигрывающих конкурс на лучшую народную модель звездолёта и улетающих на всю жизнь в космос, стоит более сложный сюжет. Это история безымянного манипулятора, пришельца из будущего, скрытого под маской Иннокентия Смоктуновского и изменяющего прошлое (для нас – настоящее) в своих целях. Всё в первой серии разыграно легко и весело, тень только скользит на заднем плане. Но вторая серия, не без сарказма названная «Отроки во Вселенной», воплощает мрачные фантазии Ричарда Викторова в полный рост. Он явно смотрел дебютный фильм Джорджа Лукаса «THX 1138», кстати, это лучший фильм создателя «Звёздных Войн». Жуткий стерильный мир биороботов «Кассиопеи» создавался под сильным влиянием американской картины. Вращающаяся на орбите гигантская станция восхищает, а бесконечные коридоры подземных городов и механические жесты его обитателей пугают, но главное не в этом. Весёлые ребята, ещё позавчера рисовавшие стенгазету и певшие про «я возьму этот большой мир», уничтожают чужую цивилизацию даже не задумываясь, просто так, из симпатии к случайно встреченному инопланетянину. Ну, попросил человек, как отказать? Вот мы и взяли этих роботов к ногтю... И сразу около ребят возникает всё тот же зловещий незнакомец, предлагая им убраться с планеты подобру-поздорову. Теперь всё становится на свои места. Это было вторжение. Симпатичные инопланетяне, встреченные на орбитальной станции, никакого отношения к планете не имели. Им был нужен этот мир, и они очистили его от аборигенов-«роботов» руками землян и «малой кровью». Если бы к Кассиопее долетели взрослые (как планировалось) космонавты, то они почти наверняка стали бы задавать неудобные вопросы. Но благодаря случайности (это была случайность или результат вмешательства всемогущего манипулятора?) в контакт с планетой вошли дети. Теперь планета свободна. Теперь земляне могут возвращаться домой. Их миссия завершена.
Но все эти тонкости были искусно скрыты Ричардом Викторовым стремительными погонями, перестрелками и блеском лёгкой болтовни о свободе воли. Был сделан фильм «для детей всех возрастов» и если кто-то чего-то в фильме не понял, не заметил – не важно! Главное, нам было интересно.
Позже Викторов одарил нас ещё одной дилогией. Это не ошибка, фильм «Через тернии – к звёздам» должен был стать эпопеей из двух фильмов, из односерийной лирико-философской комедии «Нийя – Дочь Космоса» и двухсерийного боевика «Ангелы Космоса». Сценарий писал Кир Булычев, и, право, жаль, что не хватило денег на полноценную реализацию замысла. Даже в таком недопечёном виде «Через тернии – к звёздам» производит приятное впечатление. Революционной была сама идея пригласить для исполнения главной роли не актрису, а манекенщицу, смелым решением – вставить в детский фильм сцену купания голышом. Фашиствующий диктатор чужой планеты оказывался карликом, и это было так же хорошо, как неожиданная подлость лидера антифашистов. Но больше всего мне понравился оркестр из квакающих граммофонов, который встречает земную делегацию на планете Десса. Это была исключительно сильная деталь фильма. Однако кроме приятной занимательности в дилогии «Через тернии – к звёздам» нет ничего, никакой тёмной идеи. Фильм делался в условиях ослабления цензуры, и это не украсило его. Викторов пошёл по скользкому пути нагромождения причудливых деталей, напропалую цитировал «День, когда Земля остановилась», «По ту сторону Планеты Обезьян» и прочую классику cult movies, но так и не смог превратить «Через тернии – к звёздам» в кунсткамеру. Если бы это ему удалось, фильм стал бы культовым. Но он так и не смог преодолеть смешного желания рассказывать историю.
Конечно, Ричард Викторов был сердцем полоумного жанра советской детской кинофантастики. Ему подражали – иногда успешно, например, в анимационной «Тайне третьей планеты» Романа Качанова, чаще неудачно... Когда Ричард Викторов умер во время сьёмок фильма «Комета», умерла вся детская кинофантастика, и никакие попытки имитировать его стиль в вульгарных телевизионных «Девочках из будущего» успеха не имели.
Больше никто и никогда не снимет тонкую и нежную сказку о счастливом будущем, пронизанную страхом и ненавистью к прекрасному новому миру. Чему удивляться – будущее наступило, и вчерашнее завтра – это уже сегодня.
Aвтор
alexander_pavlhttp://www.alex-pavlenko.com/rusf.html - спасибо за наводку
zina_korzina
