Как Незнайка был редактором

[phd_paul_lector]

Недавно в strugatsky зашёл разговор о том, что в советское время даже от цензоров могла быть польза (на примере "Обитаемого острова"), не говоря уже о профессиональных редакторах и корректорах, которые не на спеллчек ворда полагались, а совсем на другое...

Это заставило меня вспомнить, как я однажды был редактором. То есть редактором-то я и прежде был. Например, в агентстве печати "Новости" - и говорили, вовсе не плохим. А потом в "Доме русской косметики", в "Газете для женщин"... Но однажды подошёл ко мне doctor_livsy - тогда ещё простой, но уже известный писатель Лукьяненко, - и говорит: "Паш, а ты не хочешь быть редактором у меня, в "Холодных берегах"?

Ну, до того я бета-тестировал этот роман - и значительную часть предыдущих, - и, надо полагать, Сергею понравилось, как я это делаю. Ну, а я согласился.

И совсем забыл, как взялся редактировать перевод "Дюны", а в результате - перевёл "Дюну" заново, с нуля...

Словом, сиюжу с текстом, тюкаю по клавишам. Правлю (между прочим, кое-чего не заметил даже: так в книге появился "колючий дрок" и меняющая титулы, как перчатки, летунья Хелен). О, думаю, тут бы фразочку вставить, понятнее станет... За фразочкой, слово за слово, и абзац. Тут. Потом там. Потом ещё вот тут и тут. И сюда тоже... Словом, стараюсь, работаю, аж пар идёт. Ну, думаю, Серёга доволен будет! Хорошо получается!..

Приношу к нему правленый роман. Он его открывает, читает...

Потом смотрит эдак на меня.

- Знаешь, - говорит, - я не это писал!

- Ну, - говорю, - ведь я это отредактировал!

Сергей слегка меняется в лице, хлопает стопку коньяку и говорит:

- Ведь завтра сдавать в редакцию. Что делать будем?

Я плечами пожимаю:

- Ну, если тебе не нравится, давай обратно править.

- Давай, - он говорит. Открывай оригинал.

И вот тут выясняется, что я свой оригинал почему-то не сохранил, так его и правил, поверх. А у него диск недавно полетел, кажется, словом... Нет, у него резервная копия нашлась потом, но попытки открыть два окна рядом ни к чему не привели, не вышло отчего-то. Короче, часа четыре мы мучались, выкидывая отсебятину, вставленную, - поверьте! - в самых лучших чувствах.

Справедливости ради, не всё выкинули: например, в главе, где герои приезжают в Брюссель, начало осталось, которое я вписал (ну там, дворник листья собирает, оптический телеграф, дворец-площадь, - кому любопытно, можете посмотреть). В амстердамскеой части пара абзацев осталась. Ну и ещё там и сям по мелочи. Но Сергею попотеть таки пришлось...

Это почему вышло? Очень увлёкся. А так нельзя. Даже в "Настольной книге редактора" об этом написано. Я потом перечитал эту историю и то, что и как говорил о редакторах Логинов, вспомнил... Неловко мне стало. Это ведь всё равно как человек доверил своего ребёнка врачу, чтобы тот тому, скажем, родинку удалил, а врач уж заодно, из самых лучших побуждений, ребёночку полную косметическую хирургию устроил: носик был курносый - стал орлиный, глаза были круглые - стали раскосые, да ещё и ушки теперь острые: как у эльфийского, туды его, приинца...

А потом однажды в гостях один писатель мне говорит: а правда. что ты за лукьяненко роман написал?

Нет, народ. Если бы я мог за Лукьяненко роман написать, я б его за себя написал и стал известным писателем. А вот испортить я однажды роман ему чуть не испортил, как видите. Из самых лучших побуждений.

И ведь натаскивали меня на редактора. Учили. Говоили, что текст, с которым работает редактор - это не его, редакторов, текст. Нельзя увлекаться. Да.

И вроде не таким уж и плохим был я редактором.

Но вот в АПН у редактора был ещё главный редактор; конечно, все тексты главный не читает. Но - просматривает. И потом ещё Главлит, да. Контроль, короче. Учёт и контроль.

А если правишь автора, то - по-хорошему - полагалось автора пригласить и ему всю правку показать сперва. (Вообще компьютер - это хорошо, но у бумажной работы есть свои плюсы тоже).

Всё-таки было в этом что-то. Я имею в виду - ну, вы понимаете.