Про псевдо- или квази-коммуникацию

[phd_paul_lector]

Как вам известно, я японского не знаю. Это, конечно, во многом осложняет жизнь, хотя, пользуясь советом Кити Карлсона, я, в общем, справляюсь. Пара дюжин слов и выражений плюс жесты помогают (довольно часто, хотя и не всегда) требуемого результата.


Пример: на станции электрички, где, как обычно, схема линий и таблица стоимости проезда выполнены на японском (в отличие от метро), пытаюсь понять, как мне доехать до, скажем, Миямае-дайра.

Поймав за фалду японца, только что купившего билет, делаю глаза, как у Кота в сапогах из "Шрека", тыкаю в схему и говорю: "сусмимасэ-ээн... эээ, Миямае-дайра?.." Японец говорит "Хай" и даже сам тыкает в кнопочки, а потом несколько раз, тоже тыкая в схему, называет станции пересадки.

Это коммуникативный акт.

Или: соба-я, я хочу гречневой лапши с зелёным луком и половинкой яйца. "Сумимасэ-ээн... Эээээ, кескесе кудасай". И тыкаю пальцем в макет соба с луком и половинкой яйца. Можно пробормотать "киргуду кудасай", что угодно, лишь бы кончалось на "кудасай", продавец всё равно услышит то, что я должен был бы сказать. Тем более что я тыкаю пальцем в конкретное блюдо.

Это, в общем, тоже коммуникативный акт.

Квази- или псевдо-комуникативный акт (не знаю, как лучше назвать) происходит, когда я, заплутав в переулках Асакусы, останавливаю прохожего.
- Сумимасэ-эн... эээээ, Ичиё Мемориал Холл доку дэс кай?..
(Мне, собственно, нужна сенто Ичиё, но этот Холл как-то заметнее, да и вообще "как пройти в баню" звучит куда менее солидно, чем "как пройти в музей" - тем более что музей литературный, почти что "как пройти в библиотеку")

- Э, саа? Ичиё Хорру, нэ? Хонто? (Скрещивает указательные пальцы обеих рук) Курозед! Курозед!
- Хай, хай... (делаю знаки, долженствующие обозначать, что мне прекрасно известно, что в восемь вечера музеи уже закрыты, и что мне, собственно, хватит полюбоваться на Ичи-ё Мемориал Холл снаружи)
- Ах, со дэсу нээээ... хай... (берёт у меня карту и долго разглядывает. Карта достаточно схематична, переулки указаны не все, так что ему приходится соображать).
- Хай... хай... (далее следует длинный поток непонятой глупому гайдзину японской речи, причём японец же видит, что я не понимаю, но он всё равно рассказывает, делая время от времени жесты руками - в разных направлениях.
- Дозо, басу гасу бакухацу, тоторо ира-ира суру; коко сакура омедетто асахи биру кудасай, асоко тофу иомиури караоке-кампай, мее кара уроко-га очиру; сябу-сябу коан хэйсей дзию минсю-то, ракугока буру-буру фуруеру, тэ о ёгосу; мандзи ковай, кани кавай, то синкансен сасими кудасай, кёсан-то камикадзе сямисен...

- Аригато годзаимас, домо аригато... - пытаюсь прервать его словоизвержение, поняв, что толку не будет. Но "как не остановить бегущего бизона, так не остановить поющего кобзона":

- Э, гомен насай, - муцукаши майнити-асахи шиитаке кудасай, магуро-но-сюрикен, комбу бунраку сюмбун-но хи, о-мавари сан берон-берон-ни ётте-иру; дайдзёбу дэсу ка?.. корё дэсу ё, асоко дэсу, кэдому кобан дайкокутен, ацуи натто варуи дэс...

- Гомен насай, вакаримасен! Моя твоя не понимай! Сумимасен, аригато годзаимас...

- Иэ, иэ... Соре-ва самма дэсу, карера-ва кессоку-га цуёи-ни дэсу - ия-на ниои-га сшимасу нэ... иши таноши дэсу, нака-нака-но кото дэсу ё! Маттаку одорокимасьта! Тётто, некко-ва дзотто суру - кин-но тамаго корокоро корогару, незуми-сама рунрун шите иру...

Наконец мне удаётся вырваться, и я, извергая слова извинения и благодарности, убегаю в ту сторону, в какую японец махал чаще всего. Вслед мне несётся что-то ещё:
- Хай сеппуку кудасай, канко-къяку цукарете имасу дэс, тайику банзай, бунка кудасай, дойтасимашите!..

Это вот уже псевдокоммуникация. Я спросил, он ответил, я ни фига не понял, и у этого самого Мемориального зала оказался благодаря доброму старичку, который прогуливал очень славного пуделька и проводил меня ко входу, где, радостно смеясь, показал мне скрещеные пальцы, потыкал в табличку на японском (но цифры там были нормальные арабские) и радостно сказал: "Курозед! Гомен насай, курозед!".

Фиг ли, баня-то за углом.

Но посмотрим на ситуацию с другой стороны...

Где-то под Костромой.

Иностранный турист с разговорником-путеводителем в руках бестолково топчется на перекрёстке, у камня с надписью "Напрaво поидеш... (дальше стёрто). Мимо по своим делам, ведя под уздцы лошадёнку, идёт бородатый мужичок.

ЛЯХ (заглядывая в разговорник): - Э, пшепрашем... по-ша-люс-та, надо нах Москау...
ИВАН СУСАНИН: Москау-то? Ясно дело, нах ея! Мы тута лябяду ядим, а оне тама жируют!
ЛЯХ (листая разговорниковую часть) - Ньет, ньет, пошалюста, дорога до Москва, я хтех бы... э... смотуреть Тзарь-Батьюшька!
ИВАН СУСАНИН: - А, тоже понаехать там хошь... До царя-то тебя, пожалуй, не допустят - рылом не вышел... Ну ин добро. Ты, мил-человек, вона туды ступай, тама у нас церква, а за нею, рукой подать, с полверсты, кругом рощи, - конопляно поле, вот ты скрозь него по тропочке иди, а уж тама и тракт до городу-то.
ЛЯХ (жалобно): - Не понимайт... (про себя, по-польски) Хоть бы уж рукой точно показал - куда идти, а то он и туда, и сюда машет...
ИВАН СУСАНИН: - Чего болбочешь-то не по-нашему? Одно слово - немец. Немец и есть, немчура безъязыкая! Я тебе что толкую: от города-то сразу на закат корчма большая, Янкель-корчмарь держит, народ спаивает, а от трактира-то самый Московский тракт и есть. Вот так и иди. А вот туды не ходи, тама лес у нас, считай, самая чаща. Там сперва бурелом, а опосля болото. Топь такая - летось у Пахома корова туды забрела, да увязла. Одни роги и осталися. Потому в лясу-то волки, да! Так что туды не ходи, ты сюды ходи!..
ЛЯХ (утирая пот путеводителем, убегает, благодарит на ходу): -
Дзякую... Пше... сибо, благодрюм пана, мерси боку! Добже! Простчайт!
ИВАН СУСАНИН (вслед): - Мил человек, куды ж ты? Я ж тябе толкую: ты туда не ходи, болото тама!.. волки!.. бурелом!.. Сгинешь, бедной!..

(занавес)

Иван Сусанин из а хиро оф зе Совьет Юнион.

P.S. Да, а баня и впрямь хорошая. Я про неё упоминал уже, в рассказе о Северном Асакуса. Стоит дёшево - ну вот в Москве где найти баню, тем более хорошую, за четыре с половиной доллара? А тут три бассейна, причём вода по-настоящему горячая, и в одном вода спокойная, в другом - пузырьки на манер джакузи, в третьей - форсунки для гидромассажа (вот это несколько тяжеловато, когда почти кипяток - да струёй); сауна, в раздевальне - старинное массажное кресло (в первый раз вижу такой музейный агрегат! Но работает, правда, высоту приложения массажных рычагов регулировать надо вручную; зато всего двадцать иен - обычно это сто-двести); и другое в вестибюле, уже посовременнее (хотя тоже далеко не из последних моделей)... Просто класс. Правда, ротембуро (бассейна на улице) нету, это жаль; но ведь это сенто, а не онсен, обычная районная баня... Название, правда, забавное - как если бы у нас бани, устроенные, допустим, у музея Ахматовой, назвались бы "ахматовскими банями".



Упдате: ещё о пользе знания языка. На улице всучили крсивую золотистую бутылочку. Называется "Юнкер" - это всё, что написано латиницей :) На крышке нарисован весёлый слонёнок. Много-много мелкого японского шрифта. Вероятнее всего, это генки-дринк, но вот конкретно какой, для или от чего? Или это средство от слонов (или для слонов)? Или пятновыводитель для пятен от слоновьего дерьма? Или средство для рощения хобота и бивней?.. Выпить-то я его выпью. Халява же. Но не без опасения. ;)