Марсианин с видимым усилием отвернулся, и из за его спины раздалось прерывистое, как бы раздосадованное, шипение, и равнодушный перевод:
- Прошу прощения, но влечение к вашим женщинам сильно развито у моей расы.
- Извращенцы? - поинтересовалась Ану-инэн.
- Может быть. Только то же самое творится и у многих других рас. Практически, у нас все существа ценят красоту человеческих женщин, и не только ценят, но и это, как бы сказать, умеют практически использовать. Впрочем ваши мужчины тоже интересуются женскими особями других видов, и тоже не только для духовного общения… Когда других поводов нет, войны в космосе начинаются из за этого.
- Фу, гадость. То есть, Марсик, ты не обижайся, для своих женщин ты наверное парень хоть куда…
- К сожалению, у моей расы нет женщин.
- Это кто ж вас так? - изумился Андреа.
- А … его знает. Поймал бы … - … на …! - В речи Марсианина вновь появились паузы, но теперь было понятно, что дефекты переводчика ни при чем.
- То есть, кто в этой … виноват, понятно. Но с этим не поспоришь, и приходится на баб ваших накидываться. Думаешь самому приятно? Как посмотришь на губы эти красные, да на эти глаза моноблочные, - уродство же! А язык этот ваш - розовый, да в пупырышках, да вечно мокрый, и двигается постоянно, как вспомнишь, ой … , так с души воротит. Я уж про … не говорю, а еще и гладить полагается, …! Но вот как накатит - и лезешь, хотя и самому противно, а ничего не сделаешь, даже отключалка не помогает, потому что отрубается только эпизод, а природу собственную отключить можно только с жизнью вместе.

Алексей Свиридов, «Крутой Герой»